Название: Степени свободы
Фэндом: Саюки
Персонажи: Годжун/Хаккай
Рейтинг: PG-13
читать дальшеЛоза вьётся под кожей, уворачиваясь от прикосновений, замирая, оплетая запястья. Хаккай вновь замечает мимоходом, как странно это ощущается, лёгким теплом, чуть заметным жжением изнутри, так легко привыкнуть, не то, чтобы больно, не то, чтобы неприятно. Просто лишнее напоминание о том, что он так в себе ненавидит.
Только никуда уже от себя не денешься, пусть раньше и удавалось.
Годжун не разрешает ему пользоваться лимитерами. Говорит – «мне так больше нравится». Говорит – «перестань врать самому себе». Ничего не говорит и просто царапает кожу над лозой. Хаккай закрывает глаза и вздыхает – похоже, он и впрямь не может даже попытаться спорить.
Он привыкает, пусть это и непросто; к ощущению вынужденной свободы, вынужденной искренности – в чём-то это даже приятно, это намного легче, чем выбирать свободу и искренность самому.
– Это… справедливо, – говорит Хаккай. Годжун только улыбается. Без всякого сомнения, он прекрасно понимает, о чём ему пытаются сказать; но Хаккай продолжает, больше для самого себя: – Мы впутали вас во всё это; вам пришлось… – он теряется и разводит руками; ему очень сложно говорить то, что он и сам считает глупостью, под этим заинтересованным взглядом. – В общем, это только справедливо, что теперь я оказался домашним питомцем.
– Очень болтливым питомцем, – негромко отмечает Годжун, и Хаккай опускает глаза.
– Простите.
Он ждёт чего угодно, кроме лёгкого касания, отзывающегося новой вспышкой активности лоз – на сей раз они сползаются к месту прикосновения.
– А начинал так хорошо, – смеётся Годжун. – Тебе не идёт бояться.
Хаккай пожимает плечами – ему трудно поверить, что ему хоть что-то идёт. Но спорить по-прежнему бесполезно. По-прежнему не выйдет.
Он коротко кивает – говорить что-то слишком глупо – и привычно падает на кровать, заводит руки за голову.
И когда Годжун склоняется над ним – серебристой волной льются волосы, щекочутся, и даже обострённые чувства демона отказывают, переполненные запахом дождя и моря, – лозы поднимаются с кожи, вьются, тянутся приласкаться, сделать то, на что руки не решаются.
Это единственная свобода, которую Хаккай позволяет себе сам.