Название: Миг цветенья
Фэндом: Х/1999
Персонажи: Сейширо/Субару
Рейтинг: G
читать дальшеОн помнит.
Только теперь это не имеет значения. Не сейчас, когда у Сумераги Субару не осталось ничего, кроме него самого и смутных пророчеств о гибели мира – на мир ему плевать, хоть он по-прежнему и готов драться с кем угодно за любого отдельного из его обитателей, если тот придёт за помощью.
Субару возвращается туда, где когда-то произошла самая судьбоносная встреча в его жизни – сколько времени она была стёрта из его памяти, страшно подумать – и просто ждёт, прекрасно осознавая, насколько это бессмысленно. Ему кажется, что он слышит смех, понятно чей, но это уже полнейшее безумие, нечего ей здесь делать; Субару невольно шепчет строки лотосовой сутры, ясно понимая, что в его устах она не будет иметь силы, слишком поглощён он земными страстями, скорбью и желанием, слишком много власти имеет над ним смертный мир.
Почти заходит солнце – Субару и не заметил, что столь быстро прошло так много времени. Как было, так и остаётся пустынно – и он мысленно машет рукой на приличия и просто ложится на землю под деревом и смотрит в алое темнеющее небо.
В кои-то веки ни о чём не думая.
Лепестки кружатся в воздухе – так банально, – падают на лицо, и Субару слишком поздно замечает, что к окружающим его теням прибавляется ещё одна.
– И не боишься? – спрашивает ещё один знакомый голос. Субару ждёт вспышки ярости, это было бы логично, но чувствует только любопытство: почему он вернулся, – и облегчение: хоть что-то в жизни возвращается на круги своя.
– Чего мне бояться? – переспрашивает Субару почти изумлённо. – Ты собирался убить меня с самого начала.
– И почти передумал, – усмехается Сейширо, садясь на землю рядом. – Зря, конечно.
– Она бы одобрила, – рассеянно замечает Субару. – А ты мог бы и не стараться, я рано или поздно сам нарвусь. Скорее – рано. Ты же сам видел.
И вот тут он удивляется уже по-настоящему – секундному выражению ярости на лице Сейширо.
– Вот ещё. Если я не могу тебя убить – никто не сможет, – только тогда колдун замечает, что его голос звучит неожиданно зло, и резко обрывает себя на полуслове.
– Да, – отвечает Субару, и поднимает руку, и касается чужой щеки – на тыльной стороне ладони вновь загорается метка-пентаграмма, – и впервые за столько времени искренне смеётся. – Если тебе так будет проще, снова солги и всё-таки убей меня. Когда-нибудь.
И всё так же кружат над ними лепестки, нежно-красные от пролитой когда-то крови.