[valery2]

Название: На самом краю земли
Фэндом: TMI|TDA
Персонажи: Хелен/Алина
Рейтинг: G

Когда тёмная, тёмная вода сливается вдали с тёмным, тёмным небом, Алина в бессчетный раз вспоминает слышанную давным-давно историю о детях, отправившихся в путь вслед за солнцем и в конце концов пришедших к океану.
Когда ветер срывает с холодных, злых волн пену, Хелен думает о мчащейся где-то над землёй Охоте – и о том, как мало надо, чтобы оказаться никому не нужными.
Почти никому.
Даже если не думать о семье – всегда есть Алина. Тихая, спокойная и надёжная. Незаметно оказавшаяся единственной. Алина, которая рассказывает далёкие легенды, когда становится невыносимо тяжело молчать. Алина, под застенчивой нежностью которой тлеет такое чувство, что Хелен боится представлять его вырвавшимся на волю – и немного гордится тем, что стала топливом, и немного жалеет об этом.

Солнце здесь – яркое и холодное, когда оно чертит тонкие, дрожащие дорожки на бездонной воде, Алина думает, что никогда не пошла бы за ним. Не пошла – одна.

Там, где есть работа, остаётся не так уж много места тоске, хотя Хелен предпочла бы не копаться в рунах и заклятиях, а чистить оружие или раскладывать вещи – дело, за которым можно упорядочить мысли, додумать их, наконец, целиком. Алина уходит в книги с головой, но не в те – копии старых хроник вряд ли могут иметь отношение к магическим защитам, необходимым сейчас. «Как это мило, – рассеянно бормочет она, поднимая голову, – быть, мол, такого не может, потому что не может быть, значит, легенда». Хелен не спрашивает, в чем там дело, ей достаточно понимать: Алина Пенхоллоу что-то задумала. Ну что ж, значит, союзница и сообщница у неё будет.
Письма Эммы полны злости и горячности; в письмах Джулиана на полях торопливо нарисованы портреты младших; Алек присылает забавные открытки; из Лондона приходит неподписанное письмо без обратного адреса; плач и крик ночной бури Хелен тоже принимает за послание; ей нечего ответить, но у Алины всегда находятся слова – за двоих.
Алина не обещает: всё будет хорошо, в её крови половина горького и гордого фатализма, как у Хелен – неземного, опасного безумия, этим они похожи больше, чем судьбами и рунами на коже; Алина молчит, но её губы прохладны как вода, а объятия надёжны как сама земля, как горы с её герба; и на её руке кольцо с блэкторновским терновником.
Восток умеет ждать, думает Хелен, и нижний мир тоже, – и от этой мысли ей слегка не по себе: она ведь никогда не была такой.

Последний солнечный луч ослепительной вспышкой вырывается из-за горизонта, и Алина вспоминает: у солнца нет дома.

Хелен говорит: когда-нибудь; Алина говорит: зачем, мы и так уже дали все клятвы и даже больше.

Алина следит за днями, выжидая чего-то, Хелен снова не задаёт вопросов – до осенней ночи (или осенью эту пору можно было назвать где угодно, но не здесь), когда Алина шёпотом зовёт её за собой.
Остров мал и печально одинок, но на берегу есть где укрыться от непогоды, а пальцы Алины дрожат не от холода, а от плохо скрытого волнения, и Хелен обнимает её за плечи – немного неуклюже из-за плотной одежды, но это неважно.
Фэйри стоит у самой кромки воды – и даже если бы не обострённое кровью чутьё, Хелен не приняла бы её за человека. Не из-за выражения лица, красивого и холодного – как северное солнце, мелькает в голове, – но уже потому, что та одета в короткое летнее платье и кутается лишь в цветной платок.
– Моя королева просит передать дочери нашего народа, – говорит фэйри, – ей жаль, что её сестра не исполнила должным образом своих обязанностей. Моя королева обещает исполнить их за неё.
И несколько мгновений Хелен не может сложить два и два, и только потом уточняет:
– Вы посланница Неблагого Двора?
– Нет, – говорит фэйри, и улыбка вмиг превращает её из ледяной вестницы в озорную школьницу. – Он в Идрисе. Им не понравится. А меня звали сюда. Что я могу сделать для тебя, дитя нашего мира?
И Хелен вздрагивает, когда Алина нарушает молчание.
– Спасибо, – улыбается она. – Вообще-то кое-что можете.
Фэйри переводит взгляд на их соединённые руки, щурится, вглядываясь в руны и узоры на кольцах, и смеётся.
– Да. Это я могу.

Если бы не ты, вспоминает Алина, я бросился бы в море и плыл по солнечной дорожке, пока не утонул.
И улыбается.

Наутро Хелен пытается вспомнить, что обещала им девушка-фэйри, но помнит только вкус вина, тепло алининой кожи и лёгкое, приятное жжение напротив сердца от мгновенно исчезающих незнакомых рун.