[valery2]

Название: Седьмая птица
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: G
Краткое содержание: бабкины сказки

Окна комнаты Кайсы выходят на море. Не знаю, почему – ведь Кайса почти никогда не поворачивается к морю лицом; каждый год по весне, после уборки, я снова разворачиваю кресло к окну спиной.
Ей не за что не любить море – оно никого у неё не забирало, ни с кем её не разлучало, муж Кайсы, хоть и рыбак, умер на земле, дети Кайсы, хоть и разлетелись, но недалеко.
Тётка Саале сказала бы, мол, в каждой избушке свои погремушки, и улыбнулась бы так, будто знает что неведомое; она-то, может, и знала, она знала всё, а я – только то, о чем зимой судачат старухи, а летом жильцы; тётка Саале помнила Кайсу растрёпанной девчонкой и хорошенькой девушкой, помнила все песни, что пел её Юхан; рассказывала мне – как я потом рассказывала своей Микки – о птице с Серого мыса, что была когда-то человеком, о семи чайках Птичьего Городка. Сколько, правда, я себя помню – их было шесть, летом они порой кружат над крышей, зимой подбираются к дому, Микки нравится отгонять их от крыльца.

Кайса спускается к обеду, высокая и прямая, она по-птичьи склоняет голову, прислушиваясь к шуму волн и крикам чаек; порой я завидую той лёгкости походки, что она сохранила в её-то годы, порой мне кажется, что она вот-вот взлетит.
Лето нынче холодное, а море злое, всех жильцов кроме Кайсы – мальчишка-студент, который целыми днями пропадает в деревне, но мне жаловаться не на что, когда ещё можно будет спокойно поговорить с кем-то, кто понимает. Микки носится вокруг стола, на бегу разыгрывая что-то по правилам, ведомым одной ей, и Кайса улыбается.
– Не скучно зимой-то? – спрашивает она, и я опять вспоминаю, как тётка Саале смеялась, мол, на что ещё глазеть, кроме моря да чаек, а на них и доглазеться недолго – того и гляди, накинешь перья да умчишься за горизонт, как та бедняжка с Серого мыса.
И тогда она тоже словно бы знала больше, чем говорила.
– Ох уж это море, – качает головой Кайса, когда я повторяю то, что сотни раз слышала от тётки. – Я ему отдала лучшие годы, а уж другим – что осталось.

Волны бьются о берег; Кайса встаёт, и мне опять кажется – ей одного взмаха рук не хватает, чтобы взлететь.
– День был хорош, – нараспев говорит она, – и мы были молоды, а ночь коротка.
Шесть чаек Птичьего Городка кричат-перекликаются над нашими головами, и Кайса в первый раз за лето оборачивается, чтобы увидеть, как солнце садится в море.