[valery2]

Название: Стремясь к звезде
Фэндом: SW/NGE
Персонажи: Мон Мотма/Мисато, sort of
Рейтинг: G

с любовью и всяческой мерзостью, автор идиот, если вам показались хвосты - они вам не показались.

Космос похож на море, тёмный, неспешный, жадный; Кацураги Мисато давным-давно знает о море самое главное – оно большое, а ты маленький, у него есть всё время мира, и старый терранский поэт ошибался, всякий человек лишь остров, размываемый прибоем.
Иногда, просыпаясь посреди ночи, вглядываясь в темноту, Мисато снова чувствует себя маленькой девочкой, которую море так и не отпустило, море далёкой, исчезнувшей планеты, проникшее сквозь кожу в её кровь, оставшееся горечью, солью, льдом. Девочки давно нет, нет моря, нет всего мира, который она знала, Мисато не сомневается, что ей никто не поверит, расскажи она, что видела; она сама не до конца доверяет своей памяти и порой, до третьей банки пива, сомневается, в самом ли деле она существует или лишь снится сама себе. Даже в галактике, что больше, чем Мисато прежде могла себе представить, населенной самыми невообразимыми существами, видавшей самые удивительные и ужасные технологии, история о планете, исчезнувшей по воле ангелов, сойдет если только за сказку. Тем более, Мисато не может вспомнить, как покинула эту сказку; между путаницей подземных ходов и слепящим солнцем совсем другой земли – пустота.
Зато она помнит, как под новым солнцем балансировала между вечным сном и кипучей деятельностью, не зная, во что больше бояться упасть, не зная, откуда сможет выбраться, она уже пробовала и то и другое, и ни то ни другое её не спасло. Она помнит, как жадно искала любую информацию обо всём, что не касалось её лично, как чуть ли не впервые задумывалась, что мир много больше одной планеты – не то чтобы прежде она была настолько глупа, но жизнь вокруг неё бежала слишком быстро, и надо было, как в той книге, спешить только чтобы оставаться на месте, и взглянуть дальше знакомых опасностей просто не оставалось сил. И она помнит, как зацепилась взглядом за знакомое лицо в сводках новостей, лицо, которое видела на экране ещё та девочка, вырвавшись из ледяного сна.
Когда-нибудь, через много лет, если они у неё будут, Мисато Кацураги от души посмеётся над тем, что половину её судьбы решила, сама того не зная, Мон Мотма, мелькнувшая на экране в больничной палате.
Когда-нибудь.
Сейчас она просто рада, что ей нашлось что предложить, что на дела уходит больше времени чем на размышления, и что Мон Мотма оказалась не так неприступна, как мог бы любой человек на её месте.
Давным-давно, ещё в исчезнувшем мире, одна женщина сказала Мисато, что восхищение всегда приводит лишь к разочарованию; должно быть, она знала, о чем говорила, но Мисато всегда была упряма там, где не стоило бы, быть может, оттого что пропустила тот возраст, когда ненужное упорство уместно.
Мисато была уверена, что Мон Мотме не привыкать быть наставницей, другом, предметом восхищения, и потому даже не поверила сперва её удивлению. И только из-за этого удивления Мисато не испугалась сама, не сбежала, не попыталась превратить всё в неудачную шутку.
Кацураги Мисато почти точно знает, за что бьётся, один раз слова про будущее почти обернулись ложью, но сейчас о надежде говорит та, кому получается верить, та, кто верит наравне с каждым; надежда Мон Мотмы также горька словно морская вода, но не отравлена; Мисато распознала бы яд, будь он хоть где-то рядом, она и от своего-то избавилась еле-еле.
Порой, просыпаясь среди ночи, Мисато слышит едва различимый шум, успокаивающий, превращающийся в биение ещё одного сердца.
Космос похож на море, но свет звезды куда надёжнее маяка.